Несерьёзно обо всём.

И чего только здесь не лежит!
Заметки фенолога.

Хорошо проснуться утром.Рано-рано.Вроде и не утро вовсе, а ночь.
Натянешь левый сапог на правую ногу, а правый - на левую, выйдешь на дорогу и вспомнишь, где сено, а где солома.И вздрогнет сердце в груди - бум!бум! Оглянёшся, а вокруг!Ни души.Успокоишься, поменяешь ноги местами - и в путь.
Тут-то и поджидает тебя происшествие.Идёшь, идёшь и вдруг остановишься, как пень. На взгорке, среди россыпи кирпичей, посеребрённых инеем, виден свежий след. Что за зверь такой? Уставишься опытным взглядом и не ошибёшься. Так оно и есть: это трактор проехал. Ранняя весна - любимое время у тракторов. Даже пословица есть: трактор проехал - весна наступила.
Но след следу рознь.Присмотришься повнимательнее и как обухом по голове: не трактор это вовсе, а молодой бульдозер. Ишь как сковырнул всё! Начисто. Ранняя весна у бульдозеров тоже любимое время.
Поглядишь на его работу, диву-дивному подивишься и пойдёшь себе дальше. Полной грудью - вдох, выдох! А ногами - левой, правой! А в голове - "Вкл", "выкл"! Хорошо на прогулке.
Вот здесь бульдозер привал себе устроил. С ночёвкой, не иначе. Лужи солярки блестят, переливаются радугой, словно и не солярка это , а 98й бензин. Сунешь палец в лужу, мазнёшь себя по лбу, наверняка след останется.
Налюбуешься радугой вдоволь и дальше отправишься. В душе всё поёт, радостью захлёбывается. Станешь со взгорка слезать, сунешься на склон, а там канава прорыта. Неужели экскаватор постарался? Подойдёшь к самому краю, вниз глянешь - не зря рисковал: там труба лежит. Заплесневела вся чем-то сказочно лиловым, сразу и не поймёшь чем. Уронил, верно, кто-то, а как увидел, какая красота получилась, поднять не решился. Зимой она ещё красивее станет.
Разбежишься тут или там, перепрыгнешь за раз или за два через канаву, только гул по бетонным плитам пойдёт. А рядышком арматура торчит, изогнулась вся, сплелась нарядной паутиной, и где тот паучок, что сплёл её? Всё вокруг кирпичами завалено, досками усеяно, сажей густо посыпано. Только старую бетономешалку не тронуло, стоит, вся цементом запорошённая, как засахаренная. Облизнёшься невзначай и дальше тронешься.
А вот и чудо из чудес: сбились дружно в тесную кучу старые бочки.Выберешь одну, с виду ядрёная, ухо к ней приложишь и себя осторожненько по темечку: стук! А эхо в бочке: стуууууук! Знать, пустотелая. В этом году они хорошо прижились.
Дальше идёшь, под ноги смотришь, не наглядишься. И чеготолько здесь лежмя не лежит! Неисчерпаемое многообразие. Вот и болты из земли растут. Стайками, один к одному, и все такие смышлёные. Шляпки чуть ржавчиной тронуты, но резьба ещё крепкая. держится. Выдернешь один из земли, в руке взвесишь, кинешь куда подальше - траххх! В пустую бочку попал, как в копеечку.
Устал уже, но всё равно идёшь, ногами перебираешь. Любознательство как втемяшилось, так и не отпускает. И вдруг захочется тебе чего-нибудь нетронутого, первобытного. Остановишься тогда посреди всего, положишь взгляд на что попало, напряжёшься как следует, вглядишься пристально и увидишь: вот электрончики вокруг ядер друг за дружкой бегают, вот и протончики с нейтрончиками внутри копошатся, взор радуют, душу очищают. Умиротворишься такой картиной родной природы, и достаточно, а то перенапряжёшься.
Здесь мимоходом и солнце надумает подняться. Заглядишься на светило...Впрочем, кто на кого загляделся, это ещё вопрос.Сиотрит на тебя светило и любуется. Тринадцать миллионов градусов - и все тебя уважают.
Ощутишь себя тут венцом природы и от скромности застесняешься. А скромность тебя ещё больше украсит. Тогда опомнишся через силу и закричишь горизонту в полный голос:
-Хорошо-то как!
И гулкое эхо одобрительно поддержит:
-Как, как, как...